Архив журнала

Аннотация: В политических традициях Древнерусского государства под родовым названием челобитных объединялись разнообразные документы, касающиеся практически всех сторон жизни частных лиц различной социальной принадлежности, что дает возможность проследить особенности взаимоотношения человека с властью, начиная от вечевых традиций до утверждения самодержавия. Более того, следы старых жалобниц / жалоб (документов, востребованных в начальный период формирования Древнерусского государства и сохраняющих пережитки патриархальных отношений) и челобитий (жанр, вобравший в себя черты жалобы, просьбы и прошения и окончательно утвердившийся в последней четверти XVI века), переживших эволюцию формуляра и откорректированных в связи с развитием языка и общества по форме и содержанию, сохранились в целевом назначении современных заявлений, служебных записок, жалоб (граждан), прошений. Высокая степень креативности мотивирующей и просительной частей дает основание исследователям сближать древнерусские челобитные с художественными произведениями, особенно с позиции оказания эмоционального воздействия челобитчиков на адресата. Исследование речевого взаимодействия просителя с властью показывает, как общественно-политическое устройство отражалось в модификациях структурной модели документа, которые были обусловлены противоположными тенденциями: чем более отдалялась власть от нужд «низового» народа, тем более обезличивалось содержание челобитной и его автор дистанцировался от власти.

Abstract: In the political traditions of the Ancient Russian state, various documents related to almost all aspects of the lives of individuals of various social backgrounds were combined under the generic name of petitions, which makes it possible to trace the peculiarities of a person's relationships with power, ranging from veche traditions to the establishment of autocracy. Moreover, traces of old complaints (documents in demand in the early period of the formation of the Ancient Russian state and preserving remnants of patriarchal relations) and petitions (a genre that absorbed the features of complaints, requests, and petitions and finally established itself in the last quarter of the 16th century), which survived the evolution of the form and were adjusted in connection with the development of language and society in form and content, have been preserved in the purposes of modern statements, memos, complaints (of citizens), and petitions. The high degree of creativity in the motivating and supplicating parts gives researchers a reason to bring ancient Russian petitions closer to works of art, especially from the point of view of the emotional impact of petitioners on the addressee. The study of the petitioner's verbal interaction with the authorities shows how socio-political structure was reflected in the modifications of the structural model of the document, which were caused by opposite trends: the more the government moved away from the needs of common people, the more depersonalized the content of the petition became, and its author was distanced from the power.